Собеседник Minval.az – депутат парламента Азербайджана Эркин Гадирли.

— Несколько лет назад вы разместили статус в Facebook, в котором рассказали обо всем имуществе, которое имеете — вплоть до цены на галстук. И это правильно, хоть так, но задекларировали. А ваши коллеги по парламенту по-прежнему держат в секрете свои доходы. Мы узнаем о них только во время крупного коррупционного скандала как, скажем, недавно с «законотворцем» Фейзиевым и его лондонскими миллионами фунтов стерлингов. До этого были громкие аресты восьми глав ИВ, чиновников различного ранга, скандал с многомиллионными счетами главы Межбанка. То есть, получается, что для чиновников закон не писан. Скажите, вы поднимали этот вопрос в парламенте?

— Поднимал, и не единожды. Но одно дело — есть закон, и совсем другое — немного странная законодательная практика. В законе предусмотрено, что правила подачи декларации должны быть выработаны Кабмином. Но до сих пор на вопрос «почему никто не предоставляет информацию о доходах» ответ один: нет соответствующих правил о ее подаче. Кабмин должен принять специальные формы, в которых должно быть указано, как эту декларацию заполнять, выработать правила подачи и так далее. Как видите, отсутствует механизм и его разработкой никто не занимается. Да, я написал о своих доходах на личной странице в Facebook и, конечно же, это нельзя считать официальной декларацией, но я пошел на этот шаг ради того, чтобы быть полностью открытым для общественности. Кто-то понял, кто-то — нет, но это уже другой вопрос. По крайней мере, я попробовал. С другой стороны, у меня есть официальная декларация, которую я заполняю, и не только я, кстати. Все члены делегации ПАСЕ, а нас от Азербайджана 12 человек — декларируют свои доходы. Эта информация открытая, она опубликована на сайте ПАСЕ, любой может найти фамилию своего депутата и изучить информацию о нем. 12 депутатов это делают, а остальные — увы.

— Всякий раз, когда журналисты поднимают вопрос о декларировании доходов депутатами, это неоднозначно воспринимается в самом парламенте, звучат «отмазки» вроде «вот когда все госчиновники начнут декларировать, то и мы начнем». Но давайте вспомним, что депутат – это «слуга народа», это народный избранник.

— Их понять можно, так как закон должен быть одинаков и обязателен для всех.

— Но ведь это не так?

— Увы. Все упирается в формальность. Но это дело легко решить: просто надо принять и утвердить формы и механизм.

— Но не принимают же?

— Кабмин у нас подчинен президенту, и странно, что высший орган исполнительной власти допускает грубые нарушения в отношении закона, подписанного главой государства.

— Как вы считаете, есть ли надежда на то, что ветер переменится?

— Думаю, переменится, и очень скоро. Закон должен вступить в силу, особенно в свете победы в 44-дневной войне, сейчас все меняется в лучшую сторону.

— Кстати, глава МИД Джейхун Байрамов заявлял о том, что Азербайджан решительно настроен на реинтеграцию армянских жителей карабахского региона в наше политическое, социальное и экономическое пространство, гарантируя им все те права и свободы, которыми обладают граждане Азербайджана, независимо от этнического происхождения. На ваш взгляд, как должен проходить процесс реинтеграции армян? Какими могут быть первые шаги Баку и какой международный опыт может быть использован нами?

— Для начала нам необходимо установить контроль над оставшейся частью Карабаха. Мы не сможем реинтегрировать армян, пока в Карабахе находятся российские войска. Это совершенно очевидно. Как мы будем говорить с армянами и реинтегрировать их, когда они под контролем русских? Поэтому надо сначала поработать над установлением контроля над оставшейся частью Карабаха. Срок присутствия миротворцев в Карабахе закончится в 2025 году.  За шесть месяцев до этого срока нам нужно отказаться от их услуг, не берусь утверждать, как именно это будет сделано, но уверен в том, что пока мы не восстановим полный контроль над территориями, все разговоры о реинтеграции будут утопией и не более. Кстати, армянская сторона тоже должна понимать, что находится на территории Азербайджана, а потому должна жить по нашим законам.

— Помнится случай, когда армянка из Ханкенди хотела перейти на контролируемую Азербайджаном сторону, но у блокпоста в Шуше ее остановили российские миротворцы. Они передали женщину армянской службе безопасности.

— Скажу так, миротворцы — это не более, чем прописной статус. Эти миротворцы строят на наших территориях инфраструктуру, а ведь никто их на эти действия не уполномочивал, не так ли? Какие-то школы, больницы строят… На самом деле строительством социальных объектов должны заниматься азербайджанские компании, азербайджанская власть. Настоящие миротворцы должны создавать условия для примирения, их задача состоит в предотвращении новой войны. Все остальные действия — не их задачи. Они должны, во-первых, создавать условия для того, чтобы оставшуюся часть Карабаха могли беспрепятственно посещать азербайджанцы, чтобы на этой территории работал не Билайн, а азербайджанская мобильная связь, чтобы вода и газ на эти земли подавались азербайджанскими компаниями. Но, похоже, что русские не собираются объяснять армянам, что миротворцы — явление временное и что они помогут им реинтегрироваться в азербайджанское общество, потому что Карабах — это Азербайджан. Карабахские армяне должны жить по законам Азербайджана. Однако миротворцы этого не делают, они отстраивают инфраструктуру и, похоже, собираются оставаться на неопределенный срок.

— Часто мы слышим, что миротворцы препятствуют тому, чтобы армяне покидали Карабах. В чем, по-вашему, их интерес? На первый взгляд, это делается с целью остаться в Карабахе и после 2025 года.

— Да, конечно. Это и есть цель. А вы думаете, перестрелки на линии соприкосновения — чьих рук дело? Они же должны как-то оправдывать свое присутствие? Посудите сами: перестрелки продолжаются между Азербайджаном и Арменией, а значит, в любой момент конфликт может снова вспыхнуть. А так как официальная миссия миротворцев заключается в сдерживании конфликта, то перестрелки — прекрасный повод для того, чтобы в будущем Россия настояла на продлении контракта миротворческого контингента в Карабахе. Так что эти провокации будут продолжаться. Даже если армяне захотят помириться, русские не позволят им это сделать.

— Как вы прокомментируете напряжение, возникшее между Баку и Парижем из-за визита кандидата в президенты Валери Пекресс в Ханкенди? Казалось бы, Париж, который поддерживает Армению, сменил свою риторику после войны, поняв, что не имеет никаких рычагов давления на Баку. Какие меры воздействия могут быть предприняты в данном случае со стороны Баку, я имею в виду санкции против французских компаний в нашей стране. Как вообще Баку может нормализовать отношения с Парижем?

— Тот факт, что Пекресс приехала в Карабах — это второй вопрос. Первый заключается в том, кто ее туда пустил? Почему-то у нас об этом не говорят. Понимаете, любой может захотеть приехать в Карабах. Но если его не пустят, то проблемы не будет. А кто пустил Пекресс в Карабах? Русские! Вот он — корень проблемы. На контролируемую российскими войсками территорию приезжают и армянские официальные лица, и другие, не спрашивая разрешения у азербайджанских властей, и даже не ставя нас в известность. Так что я бы, в первую очередь, упрекнул не Францию, а Россию. По сути, визит Пекресс ничего не значит, ее пригласили, чтобы собрать голоса армян. Но, тем не менее, Макрон эту Пекресс переиграл. И наш президент сделал жест не армянам, а Макрону, потому что нам нужно, чтобы Францией управляли адекватные люди. Макрон может заявить армянским делегациям, что пока другие гуляют и болтают, он дела делает. Насчет санкций я не думаю, что это правильное решение. Если подумать, что сделала Франция, кроме болтовни? Франция же Армении никак не помогла. Да, мы имеем все основания критиковать Францию, и мы будем это делать, но все должно быть в пределах разумного, без эмоций.

– Озвучьте ваши ожидания в вопросе налаживания отношений между Баку и Ереваном, запуска Зангезурского коридора и заключения мирного соглашения?

— Коридор заработает, это очевидно. А насчет налаживания отношений сложно что-то сказать. Во-первых, государства должны признать друг друга. Мы же де-юре друг друга не признаем. Затем должны установиться дипломатические отношения, налажены прямые контакты, которых на сегодняшний день нет. Все делается через Россию. Вице-премьер приезжает сюда, разговаривает с нашим президентом (или в обратном порядке), до Еревана доносятся требования Баку, кстати, как именно доносят — отдельный вопрос, там же тоже есть свои интересы. А нам выгодны прямые переговоры с Арменией и Ильхам Алиев открыто об этом говорит. Но Армения избегает прямых контактов. Мы встречались в Вене с представителями армянских оппозиционных партий, и сейчас готовятся несколько таких встреч, пока на неформальном уровне. Отмечу, что армяне никогда не избегали встреч. Но определенная нервозность с армянской стороны чувствуется, потому что они понимают: войну проиграли, никаких рычагов давления на Баку — политических и экономических — у них нет, поэтому они сейчас пытаются оживить Минскую группу, цепляются за любую соломинку, которую они могли бы использовать.

Даже в последний раз в ПАСЕ, когда выступал министр иностранных дел Италии, армянский депутат задал ему вопрос: что вы, как Комитет министров, собираетесь предпринять в вопросе армянских военнопленных, содержащихся в Азербайджане? А тот ему напрямую ответил: это не в компетенции Совета Европы, обращайтесь к Минской группе. Армяне наступили на собственные грабли! Ведь все эти годы — до последней войны азербайджанская делегация в ПАСЕ требовала обсуждений в связи с оккупацией, и армяне все время отбаяривались, что, дескать, этим вопросом занимается Минская группа, а потому не надо вмешивать сюда Совет Европы. Сейчас они поплатились за свои же слова. Их послали в Минскую группу, искать ответ днем с фонарем.

— Вы входите в делегацию ПАСЕ вот уже несколько лет. Как вы считаете, изменилось ли отношение к Баку после победы в 44-дневной войне? 

— Конечно, и не только в ПАСЕ — во всем мире к Азербайджану относятся с уважением. С точки зрения международного права Азербайджан всегда был прав. Мы имели все основания требовать у международных организаций освобождения своих исторических территорий и защиты наших суверенных прав и интересов. И все это понимали, нам же ни разу никто не сказал, что это не так? Но, тем не менее, никто не хотел ничего предпринимать, руководствуясь принципом: «У вас отняли рубашку? Пойдите и заберите сами». Мы так и сделали. А сейчас, когда мы победили в войне, отношение уже другое — как к победителю. Сейчас все потуги армян — они ходят по кабинетам с прошениями и петициями, собирают подписи, стоят с плакатами, протестуя против чего-то — все это вызывает у мирового политического истеблишмента не более чем жалость.

Беседовала Яна Мадатова

Minval.az